…Жизнь слишком важна, чтобы рассуждать о ней серьёзно. © Оскар Уайльд
Хочу лета. Нет, не по всем понятным причинам, что минус тридцать уже стоят поперек горла (хотя по этой причине тоже: сколько можно-то уже?), а потому что летом что ни сделай - всё хорошо и ни за что не стыдно. А зимой как-то сидишь в минус тридцать дома и думаешь "Вот же ш я дура-то, чего ж я это сделала-то" - и такой звонкий и затяжной фэйспалм. И стыыыыыдно. Такой стыд сродни стыду после пьянки, про которую ничего вспомнить не можешь, но точно знаешь, что сделал какую-то фигню. Даже если не сделал АБСОЛЮТНО ничего предосудительного или вроде того. Фу быть такой.
А ещё, внезапно, хочется увлечься чем-то настолько сильно, чтобы поехать за тридевять земель, чтобы встретиться с парой-тройкой человек, которые разделяют с тобой этот интерес. Вот как раньше. Это же так волнительно: не знаешь какие эти люди будут в реальной жизни, хз о чем с ними разговаривать, сойдетесь ли вы взглядами на более абстрактные вещи, нежели фэндом, - и такое приятное волнение, что аж пальцами на ногах шевелишь (да, я когда волнуюсь, так делаю: выступать в музыкальной школе было неудобно - пальцы мешали давить на педали рояля). Но так как я нонче взрослая и разумная тётя, которая копается в собственной песочнице, ни с кем ничем не делится, живет своими собственными мыслями и всё больше реальными, то не светит мне это всё. Но это сиюминутное желание, так что ладно. Гораздо больше меня волнует то, что я хочу перечитать "Отцы и Дети". Я ненавидела эту книгу в школе. Я так фэйспалмила с негелистов. А сейчас уже третий день хожу неким подобием наркомана. Дома-то этой книги нет! И последнее - хочется движняка. Драмэндбассовской пати какой-нибудь или пойти в бар и пропить деньги на зубного, а потом, под конец вечера, пить по десять шотов подряд на спор и чтоб на утро было стыыыыыдно. Или в поход. Да, хочу. С палатками. На Алтай. Ну или хотя бы к поклонной горе. Но чтобы лето, гитары и этот суп из всего подряд, но чаще из тушенки. Или вообще из несбыточного, поехать к Маруше по студенческой визе.
А вот тут я ною
А ещё, внезапно, хочется увлечься чем-то настолько сильно, чтобы поехать за тридевять земель, чтобы встретиться с парой-тройкой человек, которые разделяют с тобой этот интерес. Вот как раньше. Это же так волнительно: не знаешь какие эти люди будут в реальной жизни, хз о чем с ними разговаривать, сойдетесь ли вы взглядами на более абстрактные вещи, нежели фэндом, - и такое приятное волнение, что аж пальцами на ногах шевелишь (да, я когда волнуюсь, так делаю: выступать в музыкальной школе было неудобно - пальцы мешали давить на педали рояля). Но так как я нонче взрослая и разумная тётя, которая копается в собственной песочнице, ни с кем ничем не делится, живет своими собственными мыслями и всё больше реальными, то не светит мне это всё. Но это сиюминутное желание, так что ладно. Гораздо больше меня волнует то, что я хочу перечитать "Отцы и Дети". Я ненавидела эту книгу в школе. Я так фэйспалмила с негелистов. А сейчас уже третий день хожу неким подобием наркомана. Дома-то этой книги нет! И последнее - хочется движняка. Драмэндбассовской пати какой-нибудь или пойти в бар и пропить деньги на зубного, а потом, под конец вечера, пить по десять шотов подряд на спор и чтоб на утро было стыыыыыдно. Или в поход. Да, хочу. С палатками. На Алтай. Ну или хотя бы к поклонной горе. Но чтобы лето, гитары и этот суп из всего подряд, но чаще из тушенки. Или вообще из несбыточного, поехать к Маруше по студенческой визе.
А вот тут я ною