Майкл, почему ты такой милый?

Нет, серьезно:

The LA Times, October 11, 2011

Michael Fassbender has admitted that he can’t wait to start work on a sequel to X-Men: First Class.

The Jane Eyre star, who will next be seen in Shame and A Dangerous Method, has already been chatting to co-star James McAvoy about ideas for a potential follow-up.
Possibly the best superhero film of the summer, Fassbender is eager to resume his rivalry with James McAvoy’s Professor X as soon as possible.
Fassbender, who plays Magnito in the origin story, told the Indepedent: “It was a very rewarding experience, so hopefully we’ll get the same team back again.”
Of McAvoy, he said: “We worked very hard. It was a very trying time. Thank God, James is a very good guy, a very smart guy and he’s a very practical guy.”

Thank God, James is a very good guy, a very smart guy and he’s a very practical guy.
Thank God, James is a very good guy, a very smart guy and he’s a very practical guy.
Thank God, James is a very good guy, a very smart guy and he’s a very practical guy.

Это так мило~~~

@темы: McAvoy, X-Men: First Class, Fassbender

---

И, кстати, вот еще что:

Моя жизнь потеряна. В очередной раз.

@темы: Ютуб такой Ютуб, Кто прекрасней всех на свете?

---

Когда мы были молодые и чушь прекрасную несли х333

16.10.2011 в 16:19

Пишет  Варенье-на-завтра:

[место для названия главы] флавер павер и основатели
Флавер Павер это травянистые поля, синие грибочки и самые трололошные Основатели за всю историю Хогвартса. Эпичного там было много, да что уж скромничать - всё, но для тех деньков, когда маразм нападёт, а зубы выпадут, я, пожалуй, сохроню самый первый отыгрыш Основателей :3

Трудности перевода.

Когда: день внезапного прибытия в будущее.
Где: кабинет Директора, который Основатели оккупировали, после того, как юные чукотские маги сдали им все явки и пароли.
Кто: Ровена Рейвенкло, Хельга Хаффлпафф, Гоша Гриффиндор, Салазар Слизерин, Арктурус Блэк.
О чем: "Кто все эти люди и чего они от нас хотят?" - вопросы, стоящие на повестке дня. Уж сколько Основатели знают диалектов, распространённых на островах и континенте, но понять сумбурную речь местных аборигенов не в силах ни один из них.
В поисках выхода из ситуации, наткнулись на годовой запас лемонных долек и жизнь немножко наладилась, мозговая деятельность потекла в нужное русло. В приличной с виду леди Рейвенкло проснулся маньяк, не уступающий Салазару (это мы даме польстили, конечно) и понеслаааась...
Примечание: при написании этого отыгрыша ни одно ЧСВ не пострадало.

В кабинете Директора Школы Чародейства и Волшебства вот уже четверть часа стояла недоумённо-почтительная тишина. Портреты бывших глав Хогвартса либо многозначительно перемигивались между собой, либо с настороженным интересом рассматривали нежданных гостей. Нечаянные путешественники тоже не спешили нарушать тишину, оглядывая окружающее их пространство, благо, чудес в интерьере кабинета хватило бы на пару лет подробнейшего изучения.
За дубовой дверью, что по указанию Салазара запечатал несколькими заклинаниями его наставник, слышался приглушённый гул множества голосов. Маг уже почти привык к этому нескончаемому потоку звуков, в котором, казалось, удавалось время от времени уловить нечто отдалённо знакомое, но самое главное - смысл фраз непременно ускользал. Сначала это злило, впрочем, очень быстро волшебник понял, что пока его жизни (да-да, остальные пускай пекутся о своём благополучии сами) ничто не угрожает, а, значит, весь этот трёп кучки странновато одетых детей можно оставить без внимания. Временный характер этой меры был очевиден.

Гриффиндор подкрадывался к сидящему на серебряной вершине напольного, практически с Салазара высотой, маятника фениксу. Хельга, присев на корточки, деловито пыталась отодрать от пола ковёр, который ей то ли понравился, то ли чем-то не угодил (не понять нормальному человеку этих сумасшедших скандинавов). Ровена же, скромно сцепив пальцы за спиной, плавно перемещалась вдоль книжных полок, чуть наклонив голову, вчитывалась в пестрящие замысловатыми вензелями корешки. Тем временем Слизерин, недовольно поджав губы, с искренней неприязнью внимательнейшим образом оглядывал все предметы мебели, на которых можно было сидеть. Всем им было недостижимо далеко до его кресла, оставшегося где-то в нелинейном пространстве-времени. Одна мысль о том, что его любимое место может послужить подставкой для тела какого-нибудь незваннога чужака, заставила мага передёрнуть плечами, от чего полы дорожного плаща из чёрного, лёгкого, неизвестного в двадцатом веке материала своим потусторонним шорохом привлекли к себе взгляды всех (живых и слегка нарисованных) к темноволосому юноше с увесистым томом современной "Истории Хогвартса" подмышкой. Не удостоив своих спутников хоть сколь-нибудь вразумительного пояснения причины собственного недовольства, Салазар коротко кивнул в сторону директорского стола. Уже через несколько мгновений статный темноволосый маг, проверив на наличие магических ловушек и любых других неудобств (вроде плохо взбитой подушки), пригласил своего не в меру надменного воспитанника, что ростом был даже ниже юной (старой девы) Хельги, а лицом так и вовсе сошёл бы за четырнадцатилетнего мальчишку, не будь у него этого тяжёлого, совсем недетского взгляда, занять избранное им для себя место. Сам же наставник был не столь прихотлив и стоячее место по правую руку от юного гения его вполне устроило.
- Радует, что хоть кто-то здесь способен вести переговоры, - ни к кому конкретно не обращаясь прошелестел Слизерин, усаживаясь в кресло с книгой. Говорил он прежде всего о рыжеволосой девице, что единственная не растерялась и смогла довольно сносно изъясниться на языке, доступном лишь людям образованным - на латыни. Даже на приказ предоставить пятерым магам достойное их помещение для уединения нашлась сразу же, выведав у двоих мальчишек, выглядевших не слишком способными к наукам в принципе, пароль от места, именуемого ими "кабинетом директора". Салазар, не смотря на непродолжительность беседы, понял, что говорит с волшебницей весьма талантливой и, наверняка, из достойной семьи. Лили Эванс - кажется, так она представилась. Магу это имя показалось слишком уж простоватым для чистокровной волшебницы, но в том мире, в котором по неясным причинам очутились пятеро магов, странностей хватало и без того.
Книга, которую, залившись румянцем и отчего-то неуверенно, передала им девушка, была написана на языке, незнакомом ни одному из пятёрки. Трудности Слизерин любил, но лишь тогда, когда распутывание клубка загадок можно было смаковать в своё удовольствие, оттягивая разгадку.
Нахмурившись, маг открыл книгу и, коснувшись палочкой бумаги, принялся шептать заклинания, водя артефактом вдоль печатных строчек. Буквы подпрыгивали, менялись местами, изменяли свою форму и постепенно складывались в привычные слова.
- Господа, если верить сему сомнительному источнику - мы организовали весь этот бедлам, - экономным полукруговым жестом раскрытой ладони обвёл помещение, намекая на весь замок в целом. - Видимо, зря.

бжэ, я так прекрасен, киньте в меня топором хД

Пожалуй, та девица говорила на латыни куда хуже, чем… Чем кто? Ну, просто тут такая штука: Годрик иногда задумывался о будущем, не о своём, а об очень далёком. И оно представлялось очень неплохим, без мира во всем мире, конечно, но зато тупоголовых ослов там тоже не наблюдалось. А тут… Правда, стоит заметить, что все остальные или молча хлопали глазами, или на грозные призывы Гриффиндора немедля отвечать начинали лопотать на каком-то смутно знакомом языке. Что-то похожее на что-то непонятное.
А потом их сопроводили в маленькую комнату. То есть: ни сытного обеда, ни чего-нибудь на попить, и никаких почестей. Впрочем, Годрик не Салли, его больше взволновал первый пункт – потому что всё как-то завертелось, закрутилось, поесть у себя он не успел, а здесь не предлагали. Пока они взбирались вверх по лестнице, оглядываясь на окружавших их детей (а они верещали похуже банши и тыкали пальцами!), у Годрика родилась мысль показать всем, кто тут будет отныне и во веки веков за главного, но на стадии «положи руку на эфес меча» Салазар бесцеремонно затолкал всех внутрь и закрыл дверь.
«Внутрь» - это такая круглая комната. Там всё жужжало, вертелось и на первый взгляд напоминало чистилище. На второй взгляд это уже ничего не напоминало, и вообще здесь пару минут стояла звенящая тишина. А после стали перешептываться картины на стенах. Гриффиндор, сцепив зубы, переводил взгляд с одного изображения на другое, по пути захватывая жужжащее блестящее нечто из неизвестного материала. Спросите любого, и он вам скажет, что уж кто-кто, а Годрик Гриффиндор терпением никогда не отличался – а тут… Невыносимо!
- О-о-о, во имя Мерлина, это же не будет слишком невежливо, если я сделаю обстановку более привычной или хотя бы уничтожу источники шума? - Годрик всё-таки вытащил меч из ножен (ему это всегда как-то добавляло веса в собственных, да и в чьих-нибудь ещё глазах и делало его речь гораздо более аргументированной), даже пару раз махнул им, двигаясь по направлению к ближайшей шумелке, но спустя несколько секунд замер, точно учуявший добычу пёс.
Если соорудить лирическое отступление, то можно сказать пару слов о том, что Годрику нравилось. Ему нравились смельчаки, красный цвет в любых проявлениях и фениксы. У него самого было это прекрасное создание, которое было крещено Мерлином (после этого окружающие перестали понимать, во имя кого требовал что-то сделать Годрик: всё-таки свою птичку он любил больше великого, но уже покойного мага, но и богохульствовать совсем уж не мог). Феникс был привилегированный, любимый, охраняемый и великовозрастный. И вот сейчас перед ним сидела ярко-алая птичка, сидела, наклонив голову и таким образом разглядывая новоприбывших. Причём разглядывала, явно не особо церемонясь: например, сейчас феникс, не отрываясь, смотрел на Хельгу. Нет, Годрик бы и сам с удовольствием на Хельгу посмотрел, но он настолько обрадовался чему-то знакомому в подобном водовороте непонятных вещей и невообразимых людей, что решил подобраться поближе и потыкать в птичку пальцем.
Он аккуратно положил меч на ближайшую скамейку, почему-то мягкую и со спинкой, и на цыпочках, стараясь успеть до того, как феникс переведет взгляд на что-нибудь другое, начал подбираться к серебряному маятнику, напряженно сопя и стараясь топотать как можно тише. И Гриффиндор был уже буквально в паре дюймов от феникса, как…
- Радует, что хоть кто-то здесь способен вести переговоры.
Поймите правильно, Слизерин всегда разговаривал не как все. Он шелестел, воображая себя то травкой, то книжкой, то кусочком мантии. И непривычному человеку было очень страшно услышать такой шелест, просто очень! И птичке тоже – потому что она издала негодующе-курлыкающий звук и передислоцировалась на книжный шкаф. Годрик шумно выдохнул накопившийся в легких воздух и треснул кулаком по ближайшей стене, вызвав единое «Ох!» со стороны портретов.
- Салли, тебя радует это, а меня радует феникс. И ты сейчас намеренно лишил меня единственной радости, сознайся, сознайся! А что до этих…этих… - Годрик глубокомысленно изобразил что-то руками и закончил:
- Этих селян, то, клянусь, настолько глупых созданий я в жизни не видел! Даже сэр Августус был не настолько туп – хотя, надо признать, мечом он владел недурно, но-о-о... Может быть, это какая-то болезнь?
Он вопросительно глянул на сначала на леди Хаффлпафф, затем на вторую по счету, но не по ценности леди Рейвенкло, перевел взгляд на сэра Арктуруса, но тут же почтительно склонил голову и перекочевал на леди…простите, на Салазара. Тот уже успел добыть себе чтиво и, судя по всему, толстому и наверняка тяжелому фолианту недолго оставалось быть непрочитанным.
- Господа, если верить сему сомнительному источнику - мы организовали весь этот бедлам.
Так и есть. Годрик ещё разок обвел глазами помещение, остановился на тикающих и шуршащих, зыркнул на феникса и расплылся в самодовольной улыбке:
- Не ворчи, Салазар, замок превосходен, ты посмотри только на кладку! Впрочем, вот это… - Годрик покосился на маятник, - и вот этих, - он, не оборачиваясь, бесцеремонно ткнул пальцем в портреты за спиной, - я бы предпочел не видеть. И, пожалуй, мой феникс смотрелся бы здесь получше. Ах да… - Гриффиндор запустил растопыренную пятерню в и без того растрепанную шевелюру и, наклонив голову, добавил:
- Собственно, где мы?

Арктурус наложил защитные заклятия. Звучит не так основательно, как это было на самом деле.
В воинском прошлом он полагался больше на защиту в виде сверкающей стали, в которой любой блок моментально превращался в ответный удар. Но с появлением в его жизни одного из маленьких кусочков мяса, которых склонные к умилению женщины называют детишками, пришлось освоить и эту премудрость. И если поначалу было почти просто, с увеличением размера детской кроватки приходилось обеспечивать не только невозможность воздействовать снаружи на драгоценное содержимое, но и надёжное удержание содержимого внутри. Это и стало первыми шагами в обучении того, кто сейчас представлял собой юношу в полном расцвете всего.
А Арктурус, если кто помнит, занимался защитой кабинета, что стал прибежищем этого юноши, а потому должен был выдержать прямое попадание драконом. Блэк окутал коконом магии не только дверь, но и окна, а также стены, пол и потолок. Защита, кстати, уже присутствовала, что заставляло действовать ещё филигранней. Ну как же, вдруг это ловушка, только чтобы усыпить бдительность, а потом ррраз – и всё слетело.
Поколдовав над помещением и развеяв потяжелевший от барьеров такой силы воздух, Арктурус едва успел подготовить самое главное кресло для визита ягодиц своего ненаглядного ученика.
Да, наставники обычно не взбивают подушечки для воспитанников, но ведь они обычно и не влюбляются вусмерть. Хотя слово "обычно" никак не могло описать чувства чародея. Он упивался каждым биением сердца Салазара, с фанатизмом делал ему уютно и ненавязчиво пытался женить на лучшей девушке в радиусе пары тысяч миль. О том, что любить можно для себя, он и не задумывался.
Под такие мысли очень хорошо резать хрустящие соком яблоки на четвертинки и удалять сердцевины. Завершив сервировку подноса ещё парой любимых Салазаром яств, Арктурус пододвинул его с таким расчётом, чтоб мальчику не приходилось тянуться, но и читать ничто не мешало.
Дальше он стоял, с хорошо скрываемым интересом косил на околдовываемую книгу и поглядывал на остальных добровольных затворников, отслеживая возможное появление агрессивных намерений. К чести Слизерина, он мог вызвать такие намерения даже у мирно пекущей пирожки старушки-тысячелетнего одуванчика. Арктурус же в свободные секунды жизни был добродушным выращивателем клумб с ноготками, но в присутствии опекаемого каждый его нерв сладко трепетал, а мышцы рвались в бой – не во имя, так хоть защиты ради. Впрочем, даже те самые свободные секунды были омрачены мыслью, что Салазар где-то один. И совсем без защиты, если не считать его собственную магию, ум, различные забавные зелья и василиска. Один. И в недостаточно тёплой мантии.
В данный момент фениксу, как незнакомой личности, доставалась большая часть подозрений. Леди Рэйвенкло, как чистокровной, Блэк почти доверял. Леди Хаффлпафф, представительница прекрасного пола, имела меньше шансов стать агрессором. Это не значило, что Рэйвенкло не воспринималась в качестве девушки, просто критерий происхождения был первичен. Гриффиндор же... мужчина, воин, не ратующий за качество крови, к тому же пытающийся завести знакомство с птицем... Арктурус задумчиво двинул челюстью вправо-влево. Не то чтобы он искал повода, чтобы наброситься на потенциальную угрозу Салазару. Просто ему эти сложные приборчики как раз нравились. Они были восхитительно таинственны и непрактичны, а также вызывающе хрупки.
О странности окружающего мира и произошедшего чародей не беспокоился. Салазар сделает всё смутное понятным, а уж с понятным Блэк справится – не мечом, так магией.

То, что Хельга внезапно оказалась в этом странном месте, совершенно, ну просто никак не вписывалось в её ежедневные за восемнадцать лет тщательно выработанные ритуалы. Кто без нее поправит ковер, который лежит в её спальне? Что делать с платьем, которое она надевала каждый вечер и тщательно расправляла на нем все кружева, юбки, нижние юбки, шнурочки-узелочки, а потом аккуратно складывала его и убирала обратно в ларь? Как же быть с традицией, каждый полдень переступать через порог собственного дома, сделав первый шаг с пятки правой ноги? Все эти вопросы роились в голове несчастной Хельги, не позволяя ей думать ни о чем другом. Она и обычные поездки на лошадях и метлах воспринимала как нечто из ряда вон выходящее. Для подобных поездок у нее были свои тщательно разработанные действия. А что делать в подобных случаях? Как реагировать на всех этих людей? Кто, собственно, все эти люди? Может быть Один ниспослал ей испытание? Хотя, если быть честной, в Одина жрица не верила. Но ведь она может и ошибаться.
Нервно перебирая руками полу своего длинного платья и постоянно немного испуганно оглядываясь на окружающий её бесконечно жужжащий рой, Хельга просеменила за Ровеной, стараясь смотреть только на её спину и делать вдох при каждом втором шаге на левую ногу. Жизнь была ужасно сложной штукой, особенно для неё.
В комнате с портретами жизнь стала еще более сложной. Совсем, невыносимо.
Во-первых, она не смогла коснуться косяка и виска в тот момент, когда ступила на первый сантиметр комнаты. Теперь это сделать было невозможно, потому что дверь закрыли. Да еще и эти дети, которые, судя по звукам, тут же её забаррикадировали собственными телами.
Во-вторых, все эти люди на стенах сводили с ума. Они удивленно моргали глазами, тыкали пальцами и возбужденно перешептывались, перебегая из одной рамы в другую.
В-третьих, ковер лежал не на том месте, где ему было положено. Примерно на дюйм левее нужного места. И на него, судя по всему, было наложено странное заклятие, ибо сдвигаться он решительно не собирался. А может быть под него налили смолу и он просто прилип? Его нужно было всенепременно отодрать от пола. Всенепременно.
- Господа, если верить сему сомнительному источнику - мы организовали весь этот бедлам. - Салазар был как всегда ужасно деловым и стремился разобраться во всем. Но как его могло волновать что-то еще, когда ковер лежал в таком непозволительном месте!
- Источник очень сомнительный, - Хельга в очередной раз дернула за ковер и чуть не упала на пятую точку, что, всенепременно привело бы к новому приступу паники, так как она бы замарала свое прекрасное платье, - Мы не могли в этом участвовать. - девушка поднялась, сердит топнула по ковру и взмахнула руками, - Точнее, наверное, вы-то и могли в этом участвовать. Особенно Годрик. - чем Хельге не угодил представитель славного семейства Гриффиндоров было неизвестно, но определенно это было связано с его неуёмным желанием поймать феникса. Зачем? Феникс явно был на положенном ему месте, а теперь на шкафу. Какой бедлам. - Но я никак-никак-никак не могла принимать в этом участие. Это же просто ужасно! Начать хотя бы с того, что пока мы шли до этой комнаты, я насчитала девять с половиной поющих доспехов...- она снова взмахнула руками, - А эта кладка? Годрик, неужели ты не заметил, что во втором коридоре слева камень был немного сдвинут и арка обрамляющая переход из одного коридора в другой не симметрична? Кошмар! А все эти варвары... Мой народ всегда называли варварским только за то, что мы чтим нашу культуру, но это! Они же даже не могли изящно высказать свое почтение нам! Не то, чтобы я плохо относилась к простолюдинам, но даже на своем варварском языке, они не могли связно сказать то, что они думают, постоянно вставляя эти "эээ" и "ммм". Это ужасно раздражает! Я точно не имела к созданию этого никакого отношения... Да и когда бы? Я прекрасно помню каждый день своей жизни и... - тут внимание Хельги привлек один из жужжащих предметов, что спасло её товарищей от дальнейшего монолога-со-скоростью-света. Она заинтересовано ткнула его пальцем, тут же одернула его, поправила диадему, два раза обернулась вокруг себя и подошла ближе к столу, за которым восседал Слизерин, немного опасливо косясь на Арктуруса.
- ...мне нужно убить агнца, - Хельга жалобно посмотрела на Салазара, затем на Годрика, не забывая моргать на каждый вдох.
Паника усиливалась, сумасшествие было близко.

Вот уже девятнадцать лет изо дня в день Салазар засыпал и просыпался с мыслью, что он - единственное (и неповторимое) адекватное существо в этом мире. С годами осознание сего факта становилось всё обоснованнее и яснее. Не смотря ни на что, маг был уверен в своих исключительной толерантности к неразумному обществу и всепоглащающем демократизме. Иначе, как ещё объяснить, не побоюсь этого слова, дружбу Слизерина со столь сомнительными личностями.

Под хмурый хруст сочного яблока Салазар сквозь изящно подпирающие лоб пальцы наблюдал за локальным сумасшествием, которое хоть и было не таким масштабным, как у местных обитателей, зато носило хронический характер, что не оставляло никакой надежды на здравый смысл. Благо, Арктурус невозмутимо-молчаливой скалой возвышался над нелепостью ситуации эдаким островком неискоренимой надёжности, прикрывая тылы непоколебимой самоуверенности своего ученика.

Наверняка Льюис Кэрролл (который, конечно же, не был обычным магглом) подглядел вот эту, непредусмотренную никакими законами пространства-времени встречу, и уже с неё писал своё знаменитое чаепитие. Здесь бы тоже от чашечки крепкого чая никто не отказался.

Наблюдая за хаотичными передвижениями троих волшебников по небольшому, незнакомому и забитому потенциально опасными вещицами помещению, Салазар ощущал себя матерью-героиней, вынужденной воспитывать выводок бастардов во время эпидемии чумы.
Переполняющему раздражению не дал выплеснуться леденяще спокойный выдох наставника. Посему яркий монолог Гриффиндора, пестрящий никому не нужными воспоминаниями и демонстрацией великолепия гоблинской работы, а также пречитания Хельги были встречены лишь вздёрнутой бровью, выражающей столько презрения к человечеству, что со стороны атакуемых этим смертельным приёмом было бы весьма мило скукожиться и развеяться прахом по ветру. Впрочем, на такое понимание Слизерин и не расчитывал.
- Гриффиндор, оставь феникса впокое, есть чужих домашних питомцев невежливо. И не трогай тут ничего, кто знает, чем это может быть чревато, - слова юноша чередовал с пережёвыванием кисловатого фрукта, не разговаривая, как того требовал этикет, с набитым ртом. Хотя будь набитым лицо, вести светские беседы хотелось бы ещё меньше.

Хельга, несомненно, являлась волшебницей талантливой и владеющей такой магией, о которой Салазар желал бы узнать больше глубже, сильнее. Только вот встречи с сей незаурядной до болезненной эксцентричности особой для мага неизменно оканчивались нервными подёргиваниями левого верхнего века и проходило это только после двухдневного приёма успокоительных настоев, кои могучего воина-маггла запросто опрокидывали в спячку на пять дней.
Вот и сейчас глядя на хрупкую девушку, с паническим ужасом в глазах мечущуюся по кабинету, Салазар понимал, что ничем хорошим для его нервной системы это не окончится.
Подозрение приближалось вместе с Хельгой и её маниакальным взглядом. Волшебник невольно подался назад, когда нормандская жрица наползла для приватных переговоров с противоположной стороны стола.
- Ммм, леди Хаффлпафф, думаю, в этих стенах проживает достаточно баранов. И если бы вы не отвлекались на кладку, могли бы хотя бы одного прирезать по пути сюда, - почему-то, когда Хельга находилась в таком состоянии да ещё и с ритуальным ножом наперевес, обращаться к ней нужно было как можно более уважительно, не делая при этом резких движений.
Не то чтобы Салазар оценивал эту угрозу как реальную, но врождённая паранойя не давала покоя. Переместив корпус ближе к той стороне кресла, которую подпирал Арктурус, юноша отдёрнул руки от книги, позволяя теперь уже Ровене нанести удар по его ранимой психике и хрупкому личному пространству.

В такой обстановке было совершенно невозможно сосредоточиться. Да что уж там, сохранить рассудок и то было бы чудом. Тем не менее Салазар досчитал до сорока двух, доел яблоко и мысленно сгруппировал все имеющиеся на данный момент сведения: от жалоб на ассиметричную арку до фантастического предположения Ровены, которое казалось наиболее правдоподобным во всём этом внезапном хаосе.
Цельная картина упорно отказывалась вырисовываться, ибо подсознанием (дабы сознание не травмировать) Салазар понимал, что даже если бы какая-то магия и перенесла их в будущее, то логичнее было бы провернуть этот маневр с теми их версиями, кои уже, по крайней мере, эту школу создали.

Обведя задумчивым взглядом мгновенно притихшие портреты, маг подпёр рукой подбородок и вздохнул:
- Надо отсюда выбираться, у меня дома василиск некормленный.
Ещё раз вздохнув, Салазар поднял усталый взгляд на наставника и, вдохновлённый безграничной надеждой/верой и ещё драккл знает чем, отразившимся в тёмных глазах, решил, что надо всё же подойти к решению проблемы хоть с какого-нибудь края.
- Эти люди в рамах, похоже, знают то, что нам бы узнать тоже не помешало. Надо придумать, как преодолеть языковой барьер. Маловероятно, что простолюдины, неспособные даже латынь освоить, озаботятся этим сейчас.
Вооружившись пергаментными свитками, пером и чернилами, Салазар замер на слух подбирая созвучие слогов будущего заклинания, словно ноты для сочинённого в мыслях этюда.

Вообще говоря, Годрик Гриффиндор был очень занятой человек. Спросите кого угодно. К тому же, очередной турнир был практически на салазаровом длинном носу. Через несколько месяцев. А он сидит в четырех стенах – а может, и не четырех, потому что кабинет был круглый, - сидит, благо, со своими друзьями, но не со всеми. Отсутствовал друг-зажаренный-поросенок, и приятель-бочка-вина тоже не пришел. А Годрику было тоскливо без этих двоих. А Салазар жевал яблоко.

Если вернуться непосредственно к происходящим событиям, то можно сказать вот что: Гриффиндор начинал нервничать. Не поймите превратно, просто когда все молчат и думают… Это его всегда слегка нервировало. Да еще со своей чуткой душой и вообще – очень тонкой душевной организацией Годрик всегда реагировал на волнения со стороны Хельги своими, ответными волнениями. Вот сейчас ей хотелось зарезать агнца, а у Гриффиндора чесались руки пойти прорубить себе дорогу куда-нибудь. Может быть, ограбить пару караванов (по желанию) и взять кого-нибудь в заложники. Хотя справедливости ради надо заметить, что он этим особо не промышлял. А всё остальное было невыполнимо хотя бы потому, что лезть в драку с Салазаром даже Годрику казалось глупым, с Хельгой и Ровеной – нет, ну это и вовсе не обсуждалось (они наверняка будут драться не по правилам), а с Арктурусом…ну вы понимаете. Поэтому что еще делать, как не тосковать по своему питомцу? Уж он-то Гриффиндора понимал! Мерлин так любил есть дохлых мышей. Почему-то.
Я никогда не слышал, чтобы другие фениксы ели дохлых мышей, - с умилением подумал Годрик, бочком протискиваясь к книжному шкафу.

- Гриффиндор, оставь феникса в покое, есть чужих домашних питомцев невежливо. И не трогай тут ничего, кто знает, чем это может быть чревато.
- Но это не я сейчас жую яблоко, которое проще простого окунуть в какое-нибудь смертоносное зелье! – бурно возмутился Годрик, взмахивая руками и чудом не сталкивая какую-нибудь хрупкую звенящую штуковину на пол. – Хельга, мы найдем стадо агнцев и поубиваем всех до единого, - кровожадно добавил он, тыкая пальцем в ближайший портрет. – До е-ди-но-го! Во имя Мерлина, Салли, сделай же ты что-нибудь! Ровена! Или откройте дверь, - разнервничавшийся Гриффиндор принялся мерить гигантскими шагами тесный кабинет, - я пойду первым, захвачу их вождя, или короля, или кто у них правит! Мы всё выясним, только бы побыстрее!
- Надо отсюда выбираться, у меня дома василиск некормленный.
Годрик шумно выдохнул и, резко развернувшись, воззрился на Слизерина. Побуравил его взглядом пару секунд и, как всегда, не добился ровным счетом никакой реакции. Салазар всегда здорово остужал пыл. Такой, знаете ли, комнатный, и такой холодильный. А сколько великолепных задумок пропало из-за вот этого ни-на-что-не-реагирования! Годрик предлагал завести дракона для проведения своих турниров – а Салли поднимал одну из своих бровей и смотрел. Годрик предлагал оживить какой-нибудь неодушевленный предмет и посмотреть, что из этого получится – Салли поднимал вторую бровь, опускал первую и смотрел. Вообще-то можно было из вежливости поддержать хотя бы одну задумку! Гриффиндор мог поспорить на свою любимую шляпу, что, предложи он сейчас попытаться заговорить с портретами, которые шушукались уже добрых пять минут, на него посмотрят крайне демотивирующим взглядом и поднимут третью бровь.
- Эти люди в рамах, похоже, знают то, что нам бы узнать тоже не помешало. Надо придумать, как преодолеть языковой барьер.
- А ты не безнадежен, Слизерин! – громко хохотнув, воскликнул Годрик. – Может быть, я стал известен еще более чем сейчас, а мы еще не знаем об этом! Ну же, давай. Придумай что-нибудь, а я поддержу тебя. Ровена, вам не нужна какая-нибудь забавная рифма? Какое-нибудь, как у простецов… Помнишь, мы видели в…где же… близ Корнуолла…
Гриффиндор, обводивший взглядом свои владения (а кабинет был уже в них записан), наткнулся на отсутствующий, но все такой же суровый взгляд сначала Салли, затем на взгляд его наставника, и, хмыкнув, привалился к двери. Та странно скрипнула, но, кажется, обрушиваться так и не собралась.

Арктурус, не подозревая, какой смысл читают люди в его взглядах, направленных лишь на сбор информации о мире и далеко не всегда имеющих на деле какую-либо эмоциональную окраску, смотрел.
На Салазара, потому что это был Салазар, к тому же поглощающий яблоко. Арктурус каждый раз испытывал неимоверное счастье от факта, что драгоценный организм получает нужные ему полезные элементы. Надо сказать, тот частенько доставлял наставнику такую простую и чистую радость.
На Ровену, потому что на неё было приятно смотреть, сразу представлялись возможные детишки с чертами лица и от этой на редкость красивой колдуньи, и от Салазара, который был идеален до последней косточки.
На феникса, на начинающий тлеть шкаф, на суматошное покачивание приборчиков. И того, и других Блэк мог понять. У птички и штучек были причины для некоторой нервозности.
На Годрика, как на причину той нервозности. – В яблоках я уверен. – Напомнил миру Арктурус, что он не просто часть интерьера, а ответственен за безопасность одного гения всего, в том числе и чистой красоты; а также, пока сей гений изволит получать некоторое удовольствие от столь разнообразного общества, и остальных готов при случае спасти. – Вы ведь доверяете, мне, сэр Годрик Вульфгар Гриффиндор? – чуть улыбаясь, очень мягко спросил он. И нет, ни в коем случае не стоит вспоминать о массе людей, для которых такой мягкий тон был последним, что они слышали в жизни. Не было таких, совсем.
На Хельгу. Она себя вела как обычно, а значит, ровно-ровно-ровно, а потом вроде бы тоже ровно, но и не давая простора для спокойствия. От естественного движения Салазара подальше от леди Хаффлпафф и поближе к наставнику Арктурус воспылал даже большими защитными свойствами, чем обычно, наклонился вперёд и почтительно пожал нож жрицы.
- Моё почтение, леди, но, к сожалению, сейчас это невозможно, совершенно невозможно, прискорбно и решительно, а также совершенно и неутешительно невозможно, - говоря это очень гладко и текуче, он потянул нож за лезвие, стараясь не моргать и не коснуться свисающим медальоном салазаровой макушки.
Выпрямившись, Арктурус послушно перевёл внимание на портреты по стенам.
До этого он их видел, но не концентрировался. Всё-таки, жизнь под знаком паранойи сужает кругозор. Так что, за всю свою жизнь не слыхав ничего о нападении картин, кроме как о нападении в виде падения, Блэк практически не замечал их, пока не был направлен божественным знаком свыше. То есть с уровня собственного локтя, но это мелочи.
Убедившись, что ближайшие пять секунд Салазара убивать не будут, не поверив, конечно же, но зная, что наложенная на юношу защита позволит ему продержаться эти пять минут, чародей прошёл к самой богатой на портреты стене.
Те украдкой и не украдкой косились на него, сидели, стояли, держали самые разные выражения лиц. Он прошествовал несколько раз туда-сюда вдоль их шеренги, не глядя ни на кого конкретно и вроде бы думая о своём.
- Не беспокойся, мальчик мой, у нас много слуг, твой питомец не будет испытывать недостатка в пище, - сказал Арктурус, не уточняя, впрочем, по какой причине василиск будет сыт. То ли слуги покормят, то ли слугами покормится.
Кстати, превращающий в камень взгляд – довольно странное решение природы, особенно если учитывать, что переваривать камни рептилия не умела и не желала, как её не уговаривал практичный хозяин.
Шаг был прерван на половине, Блэк замер у одного из портретов, изображающим худосочного волшебника с бородкой, глубоко вклинивающейся в его лицо. Как это ни странно звучит, этот неизвестный человек напомнил ему кого-то из старших родственников, хоть это и не было возможным в условиях далёкого-далёкого будущего.
- Господин, вы ведь понимаете нас, не так ли?

@темы: монстры воображения, зис ис ТОРЧВУД

---

И вот внезапно в каждом меме узнаю себя хД

Кролик-ролевик




































с)редитсы: не мое, но там миллион перепостов и до начала не добраться х3

@темы: из жизни замечательных людей, Прощай, крыша!, Охуенчик

---

Don't hurt the puppy!

Я наконец-то собралась и теперь пересматриваю "Друзей" на английском.
И я вспомнила какой именно сравнительный анализ я давно хотела провести хД

@темы: Сериальчеги, McAvoy

---

И пока все постят трейлеры ко всему...

“The Avengers already has fanboys in a frenzy…”
— I’m thinking this interviewer needs to re-evaluate that statement. It’s fanboys & fangirls. Seriously? Has she not been on Tumblr for all her internet searching that she claims to have done? *raised eyebrow*

Тумблер как всегда прав х333

@темы: из жизни замечательных людей

---

Мы случайно раскрыли великий обман:

(20:07:50) ж-мс: По-моему фассбендер спит с МакКуином
(20:07:57) ж-мс: Он пошел в его новый фильм
(20:08:02) ж-мс: Двенадцать лет рабства
(20:08:06) ж-мс: третий фильм
(20:08:34) м-кл: наоборот
(20:08:40) м-кл: макквин спит с фассбендером
(20:08:54) м-кл: и подсовывает ему периодически контракты
(20:10:27) ж-мс: Пока майкл в душе?
(20:11:02) м-кл: нет, утром
(20:11:26) м-кл: - радость моя, будешь кофе?
- угмхмхм
- тогда подпиши тут, ладно?
(20:12:20) ж-мс: Бгггг хДДДД И потом МакКвин звонит такой Джеймсу и говорит "Слуууушай, ты еще раз про четыре раза скажи, а то они начали что-то подозревать про нас с майклом"
(20:13:49) м-кл: дадада хдддддддд
(20:14:14) ж-мс: это самый великий обман эва!
(20:14:52) м-кл: даже больше порохового заговора? хддд
(20:16:05) ж-мс: в миллионы раз, мэйт хД ну сам подумай, все думали, что вот он, самый великий пейринг наконец-то пришел, а на самом деле это всего лишь прикрытие для очередного продюссер - актер хД
(20:16:34) м-кл: чорт
(20:16:37) м-кл: ЧОРТ
(20:16:39) м-кл: а ведь ты прав!
(20:16:44) м-кл: надо раскрыть всем глаза хддд
(20:17:34) ж-мс: ДА!
(20:17:42) ж-мс: Пойду в дайр кину хД

@темы: McAvoy, Fassbender, Вашу ж Машу ж

---

Мой любимый цвет! Мой любимый размер!!!

13.10.2011 в 03:21

Пишет  Хисс:

Вроде не было...

@темы: X-Men: First Class

---

Соу свит **

@темы: McAvoy, X-Men: First Class, Fassbender

---

А я всё еще задрот

@темы: Мы - мыши, а это наши кактусы, Fassbender

---

Джеймс, перестань.

Джеймс. Джееееймс. Джеймс! Джеймс прекрати!

@темы: McAvoy

---

Мой ноут толст.

@темы: McAvoy

---

Рабочее

Работа у меня сегодня веселая хД Она всегда веселая, под феном вообще работается легко и хорошо но сегодня особенно:

Мальчики проходят мимо и удивленно тыча в меня пальцем восклицают: "О! Девочка!". Ох уж эти юные КО.

Я сегодня в Хафпаф. Хафпафище даже. Галстук, нашивочка, все при мне. Девочки подходят и спрашивают "А у вас есть что-нибудь с Гарри Поттером? 8D"
Я, поправив галстук: - Есть. Я.

Другие девочки подходят, спрашивают совета, что подарить мальчику анимешнику, и такие: "А вот вы сами чем увлекаетесь?"
"А я уже взрослая девочка. Я не увлекаюсь", - сказала я, прикрывая ноутбук с открытым тумблером.

@темы: Кто прекрасней всех на свете?, Будни, А может повторим?

---

;_;

Это слишком умилительно.

@темы: Fassbender, Кто прекрасней всех на свете?

---

Извините, я бездушная сволочь.

Я думаю, что слишком рано, но


ЗЫ. Но вообще это печально, конечно.

---

На нью-йоркском кинофестивале зафиксировано нападение акулы на человека

Майкл, ты дурак х3 И кусаешь за затылок. Молодец.

@темы: Fassbender, Кто прекрасней всех на свете?

---

@темы: Fassbender

---

(с)тащено у Чибика х3

@темы: Сериальчеги, Ютуб такой Ютуб

---

Риторический вопрос:

Почему у тебя, МакЭвой, такие глаза?! ПОЧЕМУ?! ТАТ


*сидит и завидует*

ЗЫ. ПОЧЕМУ Фассбендер отказался сниматься в Трансе?! У МакЭвоя такой красный галстук и такой пиджак, и такая прическа и вообще они хорошо смотрятся вместе с Фассбендером, галстуком и прической ТАТ

@настроение:

@темы: McAvoy

---

8DDDDD

Рэйчел Вайс, Хиддлз! Да это же просто праздник какой-то! 8DDD
Ну, кроме сюжета. Он несколько...эм...хм...>>

@темы: Кто прекрасней всех на свете?